Что влияет на дороговизну цен -чиновники или монополия?
Азербайджанский манат стабилен, но покупательная способность национальной валюты падает вслед за инфляцией. Мощные волны девальвации российского рубля и турецкой лиры никак не сказываются на стоимости турецких и российских товаров на местном рынке.
Чиновники от правительства то и дело говорят об импортируемой инфляции, но доступной аналитики – как и почему растут цены на импорт потребительских товаров, если валюты у торговых партнеров падают, просто нет. Публичные риторы лишь повторяют заученную фразу: главная причина растущих цен – монополии и отсутствие конкуренции. А значит цены на наших прилавках поднимаются в угоду чьим-то финансовым интересам, но чьи аппетиты опустошают кошельки населения – все это покрыто тайной неизвестности. Такой конкретики тусовка местных экономических экспертов даже близко не рассматривает.
Не говорит про монополизацию наших рынков сегодня только ленивый. Даже ангажированные правительственные эксперты взяли за моду жаловаться на неконкурентную деловую среду и нехорошие монополии, возможно, потому что на такие заявления больше никто не оборачивается…
Спроси у спекулянта на рынке, почему дорожают огурцы, он ответит, мол, разве не знаешь, кругом монополия – продают почем хотят, мы же по этой цене покупаем и накладываем свои копейки. У покупателей тоже всегда одно объяснение: если дорожает сахар или мука, снова повинна монополия. Судя по всему, не поднимают эту тему только в Государственной службе по антимонопольному контролю и надзору потребительского рынка. А если прислушаться к гражданам и остаткам гражданского общества, страна превратилась в одну большую тусовку монополий и картельных группировок.
Говорят, монополия – это бизнес, забравший контроль над внушительной частью рынка и вся она оказывается в руках какого-то одного гражданина или сообщества таких деловых людей. В переводе с греческого слово монополия происходит от monos — «один» и poleo — «продаю». Буквальный перевод переносит бизнес в чудесную перспективу: продаю один, без помех и мешающихся конкурентов. А ведь кому не понравится продавать самолично, заодно и ввозить одному, пользуясь своей дорогой валютой и девальвацией у соседей? Все это, понятное дело, предполагает огромные прибыли.., но не для граждан, а крупных чиновничьих бизнесов.
Ведь если подумать, устойчивый манат играет на руку нашим единоличным импортерам - покупая за границей дешево и продавая дорого в своей стране, они получают сверхприбыли. При отсутствии конкуренции на рынке устойчивая национальная валюта становится главным рычагом обогащения для отечественных монополистов, а простые люди вынуждены покупать товары первой необходимости по заоблачным ценам, поэтому толку от стабильного маната для них, может быть, совсем никакого. Ведь если цены и без того повышаются, какая разница, сколько долларов стоит манат?
Еще до пандемии моя соседка Зейнаб Гулиева могла купить на манат два хлеба в ближайшей тендирной, сейчас больше одной лепешки она уже не купит. «Главное, чтобы цены не росли, - делится женщина, - а сколько долларов стоят наши деньги, мне безразлично». Такого же мнения знакомый пенсионер Губад Багиров. По его словам, до пандемии коронавируса цены были в разы дешевле: «Правительство удержало манат, но какая лично мне от этого польза? Ведь цены как росли во время прошлой девальвации, так и растут при сегодняшних стабильных деньгах. По моим ощущениям, нынешнее подорожание даже сильнее того, что мы наблюдали после девальвации маната в 2016 году. Хлеб, мясо, масло, молоко подорожали почти вдвое, а иные продукты стали еще дороже …».
В отличие от соседних стран, волна девальвации национальной валюты не затронула Азербайджан, но по ощущениям граждан покупательная способность маната упала даже сильнее, чем это было в прежние постдевальвационные годы. Всему виной подгоняющая расходы инфляция. Например, по официальным сводкам, траты на душу населения за первые семь месяцев составили в среднем 437,9 маната в месяц, в том числе на продукты питания, напитки и табачные изделия - 246,9 маната, на непродовольственные товары - 191 манат.
Если сравнивать с прошлым годом, траты населения на 58,1 маната или на 15,3 процента больше, чем в январе-июле 2022 года, подсчитал экономист Натиг Джафарли. При этом львиная доля расходов наших граждан пришлась на продовольственные товары - 246,9 маната, на непродовольственные товары они потратили в среднем 191 манат.
«Все это значит, что цены в нашей стране растут настолько сильно, что по сравнению с прошлым годом количество потребляемых продуктов не увеличилось, зато стоят они сейчас аж на 15,3 процента дороже. Проще говоря, теперь мы отдаем за ту же продовольственную корзину на 15,3 процента больше денег по сравнению с прошлым годом. И это только по подсчетам, основанным на официальной статистике… Если же подойти к проблеме, вооружившись цивильным научным подходом, взять и подсчитать инфляцию по корзине из тридцати основных товаров суточного рациона, подорожание составит 40 – 45 процентов», - сообщил эксперт.
Если брать международную практику, есть такой индикатор, который позволяет понять, как живут люди в той или иной стране. Речь идет о соотношении заработной платы к их тратам на продукты питания. В развитых странах этот показатель составляет порядка 12 процентов. До 20 процентов считается нормой, а выше – уже показатель бедности.
«У нас, по официальным данным, люди тратят на еду больше половины того, что зарабатывают, а значит, мы бедная страна. Мы в массе своей бедны, несмотря на солидный ресурсный потенциал, а виной всему – дефектная система управления. В беднейших домохозяйствах покупка продовольствия является одной из основных статей расходов, и цены на продукты питания напрямую влияют на их продовольственную безопасность. Несмотря на значительный рост среднедушевого ВВП в Азербайджане в нулевые годы, «значимых положительных сдвигов в структуре потребления населения не произошло» — почти половина расходов домашних хозяйств приходится на продовольствие».
А. ХАЛИЛБЕЙЛИ